And now I wanna be your dog...
вторник, 12 декабря 2017
Рука дрогнула, и линия опять съехала в бок. Чертовы скулы. Чертов портрет. Чертово желание научиться рисовать на старости лет.
Ты поддалась мысли, что таящийся 23 года талант выйдет из комы всяко лучше с чашкой кофе, и стукнула огрызком карандаша по кнопке кофеварки. Хорошо, если кофе в ней все же есть.
Неровная скула на бумаге так и резала по глазам, пришлось ее жестоко стереть, чтобы провести заново. И опять такую же кривую. Ну что не так с твоей рукой? Или это прост стол грязный?
Зеленым пятном призывно маякнула с трубы тряпка, и ты смахнула из-под листа несуществующие крошки.
Третья скула ни чем не отличалась от предыдущих. Разве что тем, что была ярче. Спев про себя какую-то мантру, услышанную еще мелкой тобой в "Мулан", и тем самым успокоившись, ты принялась стирать и ее.
Прежде чем уверенно провести четвертую линию, ты решила помочь себе шоколадным допингом, и жуя остатки конфеты, обиженно бубнила, что на танцы-то родители тебя отдать додумались, а вот в художку натуральным образом запретили ходить, сволочи. Ну как так? В это время ты старалась не смотреть на укоряющую гитару в углу - в музыкалку ты сама не хотела.
Скула наконец-то получилась. Похожим вышел даже один глаз.
И тут опыт подсказывал доставать настойку полыни или, что попроще, виски. За умение рисовать глаза похожими душу ты пока не продавала.
Кофеварка в очередной раз скрипом напомнила тебя, что ты - ненормальный садист, включающий ее пустой. На зубах уже отчетливо чувствовалось не дерево, а грифель. Бутылка призывно всплывала в сознании.
В соседней комнате раздалось копошение. Ты откинулась на кресло, бросила косой взгляд на лист, и, откинув карандаш, ушла на звук.
Кому нужен этот рисунок, если человек с него может обнимать тебя спросонья?
Ты поддалась мысли, что таящийся 23 года талант выйдет из комы всяко лучше с чашкой кофе, и стукнула огрызком карандаша по кнопке кофеварки. Хорошо, если кофе в ней все же есть.
Неровная скула на бумаге так и резала по глазам, пришлось ее жестоко стереть, чтобы провести заново. И опять такую же кривую. Ну что не так с твоей рукой? Или это прост стол грязный?
Зеленым пятном призывно маякнула с трубы тряпка, и ты смахнула из-под листа несуществующие крошки.
Третья скула ни чем не отличалась от предыдущих. Разве что тем, что была ярче. Спев про себя какую-то мантру, услышанную еще мелкой тобой в "Мулан", и тем самым успокоившись, ты принялась стирать и ее.
Прежде чем уверенно провести четвертую линию, ты решила помочь себе шоколадным допингом, и жуя остатки конфеты, обиженно бубнила, что на танцы-то родители тебя отдать додумались, а вот в художку натуральным образом запретили ходить, сволочи. Ну как так? В это время ты старалась не смотреть на укоряющую гитару в углу - в музыкалку ты сама не хотела.
Скула наконец-то получилась. Похожим вышел даже один глаз.
И тут опыт подсказывал доставать настойку полыни или, что попроще, виски. За умение рисовать глаза похожими душу ты пока не продавала.
Кофеварка в очередной раз скрипом напомнила тебя, что ты - ненормальный садист, включающий ее пустой. На зубах уже отчетливо чувствовалось не дерево, а грифель. Бутылка призывно всплывала в сознании.
В соседней комнате раздалось копошение. Ты откинулась на кресло, бросила косой взгляд на лист, и, откинув карандаш, ушла на звук.
Кому нужен этот рисунок, если человек с него может обнимать тебя спросонья?
воскресенье, 26 февраля 2017
Это странно, что мне приятно, когда мою писанину ассоциируют с мясомкровьюкишками?
Диалог с Сэром Виком у Цеза:
- Я не дам никому на моей свадьбе говорить эти ужасные стандартные речи про "двух парусников"!
- О, а можно я напишу тебе речь на свадьбу?
- Если ты напишешь мою речь, то гости будут плакать кровавыми слезами от вырванных сердец, выдавленных глаз, размозженных голов и содранной кожи, фигурирующих в ней!
*** 14.02.*ять.
Чтобы все вокруг сегодня захлебывались розовыми соплями, вбираю в себя всю мирскую ненависть, и выдыхаю жажду крови. Для разнообразия ныне своей. Пусть въедается она в белоснежную мужественную рубаху. И пусть капает с зубов ни в чем не повинной девы, которая еще не знает о скорой казни.
Я заставлю ее ножом выцарапать свое имя на моей спине. Выгрызть на бедрах все свои желания. Синяками на шее нарисовать свой портрет.
И когда я пойму, что не почувствовала ничего из этого, из испещренных шрамами мертвых рук она примет смерть.
Диалог с Сэром Виком у Цеза:
- Я не дам никому на моей свадьбе говорить эти ужасные стандартные речи про "двух парусников"!
- О, а можно я напишу тебе речь на свадьбу?
- Если ты напишешь мою речь, то гости будут плакать кровавыми слезами от вырванных сердец, выдавленных глаз, размозженных голов и содранной кожи, фигурирующих в ней!
*** 14.02.*ять.
Чтобы все вокруг сегодня захлебывались розовыми соплями, вбираю в себя всю мирскую ненависть, и выдыхаю жажду крови. Для разнообразия ныне своей. Пусть въедается она в белоснежную мужественную рубаху. И пусть капает с зубов ни в чем не повинной девы, которая еще не знает о скорой казни.
Я заставлю ее ножом выцарапать свое имя на моей спине. Выгрызть на бедрах все свои желания. Синяками на шее нарисовать свой портрет.
И когда я пойму, что не почувствовала ничего из этого, из испещренных шрамами мертвых рук она примет смерть.
суббота, 21 января 2017
Здравствуй. Я так по тебе скучаю.
Хотя не так я хотела начать свое послание. Совсем не так.
Оно должно было начаться со слов, что кот все еще открывает форточку в моей комнате, чтобы попасть домой, но так и не научился закрывать ее за собой. А затем шел бы рассказ, что я все еще не переношу холод, и каждый раз мне приходится выбираться из кучи одеял и пледа, чтобы закрыть эту кошачью дверь. А из окна у меня всегда-всегда видно небо. Соседский дом тоже, но это не так интересно. И сейчас вот я наблюдаю над белым огородом сине-черное полотно с редкими рваными облачками и одной единственной звездой. Я не знаю, как она называется, но она одна и очень яркая, а значит, это мой Сириус.
А потом бы я тебе рассказала о порыве ветра, что пахнул на меня ароматным морозом зимней ночи. Ты же помнишь, что я всегда была особо чувствительна к запахам? Конечно, меньше, чем к прикосновениям, но все же. И ты бы сам уже понял на данном моменте моего повествования, что этот аромат холода сковал меня. Мое сердце. Горло. И легкие.
В ту самую секунду меня посетило болезненное, маниакальное желание выйти в эту ночь к той одинокой звезде. Просто скрипеть снегом под ногами и смотреть в прекрасную небесную тьму.
А мгновением позже, знаешь, я вспомнила, что ты не пойдешь со мной. Просто ты очень далеко.
"Здравствуй. Я так по тебе скучаю".
Не так должно было начаться мой послание. Это всего лишь его суть.
Хотя не так я хотела начать свое послание. Совсем не так.
Оно должно было начаться со слов, что кот все еще открывает форточку в моей комнате, чтобы попасть домой, но так и не научился закрывать ее за собой. А затем шел бы рассказ, что я все еще не переношу холод, и каждый раз мне приходится выбираться из кучи одеял и пледа, чтобы закрыть эту кошачью дверь. А из окна у меня всегда-всегда видно небо. Соседский дом тоже, но это не так интересно. И сейчас вот я наблюдаю над белым огородом сине-черное полотно с редкими рваными облачками и одной единственной звездой. Я не знаю, как она называется, но она одна и очень яркая, а значит, это мой Сириус.
А потом бы я тебе рассказала о порыве ветра, что пахнул на меня ароматным морозом зимней ночи. Ты же помнишь, что я всегда была особо чувствительна к запахам? Конечно, меньше, чем к прикосновениям, но все же. И ты бы сам уже понял на данном моменте моего повествования, что этот аромат холода сковал меня. Мое сердце. Горло. И легкие.
В ту самую секунду меня посетило болезненное, маниакальное желание выйти в эту ночь к той одинокой звезде. Просто скрипеть снегом под ногами и смотреть в прекрасную небесную тьму.
А мгновением позже, знаешь, я вспомнила, что ты не пойдешь со мной. Просто ты очень далеко.
"Здравствуй. Я так по тебе скучаю".
Не так должно было начаться мой послание. Это всего лишь его суть.
вторник, 27 декабря 2016
Мне стыдно.
За все слова, сорвавшиеся с оскала. Мне стыдно. За рычание, которым пыталась напугать своего врага. За скулеж, которым хотела сохранить хозяина. За всю кровь, что пролита из лап, стесанных в погоне за ним. Мне стыдно.
Дворнягой я теперь не понимаю, почему добрый взгляд и ласковое тормошение холки не влекут за собой миску и тепло дома. Ложь.
Мне стыдно за дрожь тощего тела от холода и острого ветра. За капающую слюну от запаха шавермы из вечно шумного ларька. Мне стыдно за усталость.
От жизни.
С немой просьбой смотрю я в в а ш и глаза. Без злобы, но с мольбой: "Усыпите!"
За все слова, сорвавшиеся с оскала. Мне стыдно. За рычание, которым пыталась напугать своего врага. За скулеж, которым хотела сохранить хозяина. За всю кровь, что пролита из лап, стесанных в погоне за ним. Мне стыдно.
Дворнягой я теперь не понимаю, почему добрый взгляд и ласковое тормошение холки не влекут за собой миску и тепло дома. Ложь.
Мне стыдно за дрожь тощего тела от холода и острого ветра. За капающую слюну от запаха шавермы из вечно шумного ларька. Мне стыдно за усталость.
От жизни.
С немой просьбой смотрю я в в а ш и глаза. Без злобы, но с мольбой: "Усыпите!"
- Но что такое любовь?
- А?
- Ранее ты пел, что любовь очень велика. Что это?
- Ммм... Любовь на самом деле довольно опасная вещь. Таким, как ты, лучше не знать.
- Почему?
- Представим, что ты любишь кого-то. Это значит, что ты сдалась.
- Что такое "сдалась"?
- Проиграла. Ты проиграла. Другими словами, если ты любишь кого-то, то веришь всему, что он говорит. А это значит, что у тебя большие проблемы. Стоит ли тебе такое говорить кому-нибудь или нет?
- Я люблю тебя.
(с) 푸른 바다의 전설
- А?
- Ранее ты пел, что любовь очень велика. Что это?
- Ммм... Любовь на самом деле довольно опасная вещь. Таким, как ты, лучше не знать.
- Почему?
- Представим, что ты любишь кого-то. Это значит, что ты сдалась.
- Что такое "сдалась"?
- Проиграла. Ты проиграла. Другими словами, если ты любишь кого-то, то веришь всему, что он говорит. А это значит, что у тебя большие проблемы. Стоит ли тебе такое говорить кому-нибудь или нет?
- Я люблю тебя.
(с) 푸른 바다의 전설
Я больше не хочу задушить тебя. Не хочу размозжить твое лицо о каменную стену. Не хочу выдавливать твои глаза. Не хочу рвать зубами твою тонкую кожу.
Даже прикасаться к тебе не хочу.
Не хочу. Не хочу. Не хочу.
Просто умри.
Захлебнись в ванне, смывая шампунь с темных волос. Отравись случайно выпитой водкой в соке. Проткни себя ножом, уронив его с верхней полки. Шагни под несущуюся семерку, переключая музыку в наушниках. Сгори в пожаре моего презрения.
Умри.
Я лучше перестану складывать слова вообще, чем позволю тебе еще раз толкнуть меня на это.
Даже прикасаться к тебе не хочу.
Не хочу. Не хочу. Не хочу.
Просто умри.
Захлебнись в ванне, смывая шампунь с темных волос. Отравись случайно выпитой водкой в соке. Проткни себя ножом, уронив его с верхней полки. Шагни под несущуюся семерку, переключая музыку в наушниках. Сгори в пожаре моего презрения.
Умри.
Я лучше перестану складывать слова вообще, чем позволю тебе еще раз толкнуть меня на это.
вторник, 06 декабря 2016
*увидел елку из взбитых сливок на латте*
- О, надо купить сливок, со Стрижем забацаем кофеек!
...
- Блять...
И так со всем и каждый день.
- О, надо купить сливок, со Стрижем забацаем кофеек!
...
- Блять...
И так со всем и каждый день.
воскресенье, 30 октября 2016
Это странно, когда в моем возрасте вспоминается не просто раннее задротничество, а вся его история?
А конкретно:
Александра Эмма Блэк. Дочь Сириуса Блэка и русской эмигрантки с еврейскими корнями. Воспитывалась в приемной семье в России. С матерью знакома не была. Отца увидела один раз перед его смертью, когда он ей и рассказал историю своей жизни и поручил ее заботам Кричера. Узнав о гибели Сириуса, Александра бежала в Англию, где с помощью домовика приобрела палочку и научилась основам колдовства. Приняла Черную Метку, не простив Министерство и Дамблдора за сломанную жизнь отца. Пожирателем была лишь условно, вела подрывную деятельность в обоих лагерях.
Перед самой победой светлой стороны бежала из Хогвартса, прихватив пару сильных артефактов. Припрятала их в доме на площади Гриммо, за чем ее и застал Гарри Поттер. После драки и объяснений гриффиндорец передал дом Сириуса во владение его дочери и помог стать полноправным членом магического общества.
На свадьбе Александры с Алисией Нотт Поттер впервые напился вместе с Драко Малфоем и дуэтом распевал с ним гимн Хогвартса.
Спустя год Блэк стала крестной матерью старшего сына Поттера - Джеймса Сириуса.
Каждую третью пятницу месяца Блэк, Поттер, Малфой и Грейнджер сбегали от своих семей в маггловский мир пить ром и смотреть кино.
А конкретно:
Александра Эмма Блэк. Дочь Сириуса Блэка и русской эмигрантки с еврейскими корнями. Воспитывалась в приемной семье в России. С матерью знакома не была. Отца увидела один раз перед его смертью, когда он ей и рассказал историю своей жизни и поручил ее заботам Кричера. Узнав о гибели Сириуса, Александра бежала в Англию, где с помощью домовика приобрела палочку и научилась основам колдовства. Приняла Черную Метку, не простив Министерство и Дамблдора за сломанную жизнь отца. Пожирателем была лишь условно, вела подрывную деятельность в обоих лагерях.
Перед самой победой светлой стороны бежала из Хогвартса, прихватив пару сильных артефактов. Припрятала их в доме на площади Гриммо, за чем ее и застал Гарри Поттер. После драки и объяснений гриффиндорец передал дом Сириуса во владение его дочери и помог стать полноправным членом магического общества.
На свадьбе Александры с Алисией Нотт Поттер впервые напился вместе с Драко Малфоем и дуэтом распевал с ним гимн Хогвартса.
Спустя год Блэк стала крестной матерью старшего сына Поттера - Джеймса Сириуса.
Каждую третью пятницу месяца Блэк, Поттер, Малфой и Грейнджер сбегали от своих семей в маггловский мир пить ром и смотреть кино.
среда, 05 октября 2016
Кто же знал, что спустя пять лет после выпуска из школы, разговоры с одноклассниками в день учителя будут следующими:
- О, с праздником, чувак!
- И тебя, коллега!
- Тебя тоже с днем учителя!
- А еще А.Е. написать надо, она тоже преподает!
- Хееей, конфетами ужремся!
- О, с праздником, чувак!
- И тебя, коллега!
- Тебя тоже с днем учителя!
- А еще А.Е. написать надо, она тоже преподает!
- Хееей, конфетами ужремся!
среда, 28 сентября 2016
Новые наблюдашки от Ра
***
Честно, все хорошо.нихуя,нонадовэтоверить
Ра жив, вроде здоров. Стриж там тоже жив и здоров, хвала богам. Поэтому все хорошо.
Но вот прохожие с этим, походу, не согласны. Ладно, когда какое-то время назад незнакомец просто спросил, все ли хорошо. По фиг, когда на той неделе промоутер, вцепившись в листовку, что протягивал мне, воскликнул: "Чего такая грустная?"why so serious? ять Но когда сегодня переходящий мне навстречу дорогу парень сказал: "С таким выражением лица не зеленый ждут, а на красный бросаются"...
Ну что не так-то, ребят!?
***
Из диалогов:
- Боги! Что с тобой случилось!?
- Простите, но я уже обещала свою историю студентке филфака, чтобы она написала ОХУЕННЫЙ сценарий, всучила его крутой фирме, которая спродюссировала бы сериал по нему сезонов этак на пять, мою роль сыграла бы неизвестная актриса, а роль главного антагониста - Кара Делевинь, мы бы наварили на нем деньжат и мотались бы по миру с его рекламой и охуенными бабамичитай:РавпаресКарой.
Да вот беда, главная героиня слишком быстро умрет.
***
Самый главный закон всех дорам: "Главная героиня предпочитает перевоспитание плохого крутышки нежной любви умногокрасивогозаботливогоинтересного друга". И тот в финальной серии, обязательно жертвуя чем-нибудь ради главной пары, смотрит на их счастье с улыбкой и слезами.покаРасослезамисмотритнанего Подобный друг всегда остается один.
Все время Ра честно старался искать вокруг себя подобных френдзонщиков, пока не вдуплил, что это кагбэ его роль.
***
Честно, все хорошо.
Ра жив, вроде здоров. Стриж там тоже жив и здоров, хвала богам. Поэтому все хорошо.
Но вот прохожие с этим, походу, не согласны. Ладно, когда какое-то время назад незнакомец просто спросил, все ли хорошо. По фиг, когда на той неделе промоутер, вцепившись в листовку, что протягивал мне, воскликнул: "Чего такая грустная?"
Ну что не так-то, ребят!?
***
Из диалогов:
- Боги! Что с тобой случилось!?
- Простите, но я уже обещала свою историю студентке филфака, чтобы она написала ОХУЕННЫЙ сценарий, всучила его крутой фирме, которая спродюссировала бы сериал по нему сезонов этак на пять, мою роль сыграла бы неизвестная актриса, а роль главного антагониста - Кара Делевинь, мы бы наварили на нем деньжат и мотались бы по миру с его рекламой и охуенными бабами
Да вот беда, главная героиня слишком быстро умрет.
***
Самый главный закон всех дорам: "Главная героиня предпочитает перевоспитание плохого крутышки нежной любви умногокрасивогозаботливогоинтересного друга". И тот в финальной серии, обязательно жертвуя чем-нибудь ради главной пары, смотрит на их счастье с улыбкой и слезами.
Все время Ра честно старался искать вокруг себя подобных френдзонщиков, пока не вдуплил, что это кагбэ его роль.
пятница, 23 сентября 2016
Да, я не нахожу в себе силы писать о Стриже. Нет, говорить об этом я тоже не могу. Да, видеть я, соответственно, никого не желаю.
Да, я уже физически чувствую свою умственную деградацию, сидя без работы с минимумом учебы и социальных связей.
Нет, выхода я не вижу.
Да, я уже физически чувствую свою умственную деградацию, сидя без работы с минимумом учебы и социальных связей.
Нет, выхода я не вижу.
вторник, 20 сентября 2016
Раз уж я динамлю все соцсети, то пусть это фото повесит здесь, пофиг, что в плохом качестве.
Когда-нибудь разведу Кагамине на обнаженку. А еще лучше к Киру в Ростов сгоняю.
Когда-нибудь разведу Кагамине на обнаженку. А еще лучше к Киру в Ростов сгоняю.
суббота, 17 сентября 2016
Собственно, что говорить-то...
Пойдем через излюбленные столпы Вольф-Кот-Стриж. И начнет Ра с Вольфа. Ибо только на короткий зачин и годится дохленькое "не общаемся". Не видимся, не пишемся. Ну как не видимся... Извечные столкновения в коридорах филфака не в счет, ибо все, на что Ра способен в этот момент - матерная тирада про себя, закатывание глаз и попытки сбежать подальше. Ибо Ра зол.
Кот? Тут придется задержаться подольше.
Ра же решил выкинуть того из своей жизни, ведь Ра должен иметь хоть каплю самоуважения. Но, видимо, в этот душевный резервуар изначально залили излишки прощения. Настоянного такого, ядреного, перебродившего в смачный долбоебизм. Ну, короче, Ра вновь одинок и зол.
Эти воспоминания по сути своей комичны и обидны. Ра честно пытался донести до Кота мысль о взаимоуважении, честности, верности и тд, но с его колокольни все это он "и так умеет". А Ра.. Ра вообще "тиран" и "мямля".цитата
Пфф
Ра устал в почти полночь писать о Коте. Эмоционально затратно.
Поэтому о Стриже придется говорить после сна, ибо тут уже Ра без алкоголя впадет опять в истерику, из которой он лишь пару дней как выполз.
Пойдем через излюбленные столпы Вольф-Кот-Стриж. И начнет Ра с Вольфа. Ибо только на короткий зачин и годится дохленькое "не общаемся". Не видимся, не пишемся. Ну как не видимся... Извечные столкновения в коридорах филфака не в счет, ибо все, на что Ра способен в этот момент - матерная тирада про себя, закатывание глаз и попытки сбежать подальше. Ибо Ра зол.
Кот? Тут придется задержаться подольше.
Ра же решил выкинуть того из своей жизни, ведь Ра должен иметь хоть каплю самоуважения. Но, видимо, в этот душевный резервуар изначально залили излишки прощения. Настоянного такого, ядреного, перебродившего в смачный долбоебизм. Ну, короче, Ра вновь одинок и зол.
Эти воспоминания по сути своей комичны и обидны. Ра честно пытался донести до Кота мысль о взаимоуважении, честности, верности и тд, но с его колокольни все это он "и так умеет". А Ра.. Ра вообще "тиран" и "мямля".
Пфф
Ра устал в почти полночь писать о Коте. Эмоционально затратно.
Поэтому о Стриже придется говорить после сна, ибо тут уже Ра без алкоголя впадет опять в истерику, из которой он лишь пару дней как выполз.
Тут такая интересная наблюдашка случилась. Истории о Ра как-то легче перечитывать, чем его попытки писательствовать по правилам. Это обидненько. А так же это повод накатать текст, собственно, о реальности.
Аминь.
Аминь.
среда, 31 августа 2016
Тебе 9 лет. В доме очередное застолье. Не то чтобы они бывали постоянно, раз пять в год да случается. В таких мероприятиях на маленькой кухне старого дома никогда не было духа единения семьи, нет. Этот раз не может стать исключением.
Как и всегда перед дедом будет стоять его личная рюмка, из которой он пьет только домашний самогон. А у тебя в тарелке будут совершенно привычные картофельное пюре и крабовый салат. Ты их терпеливо будешь жевать тоста до шестого у взрослых. Ты ждешь.
После него расслабившийся дед начнет говорить.
О море. О северном диком море, чьи воды не гладят борт корабля, они пытаются пробить, разъесть их, искорежить. Оглушить безумным ревом экипаж и сожрать каждого матроса белыми клыками пены. С каждой волной, разбивающейся об обшивку судна, из сознания одно за другим стираются воспоминания о земле. О том, что где-то еще есть и суша.
Северное море не терпит малодушных. Дед задумчиво трет наколку с кораблем: северное море не отпустит и спустя пятьдесят лет.
Посмеявшись с крестной, дед выпивает еще. Вспоминает какой-то владивостокский порт, близкий к Корее, огромный и серый. Говорит о местных собаках. Вернее о собачатине. Не каждый из его сослуживцев решился попробовать. Но уж деду можно верить, что это мясо вкусное. Да и особо не отличается от говядины.
От этого рассказа тебе бы следовало передернуть плечами и отложить подальше кусок колбасы, но ты машинально кусаешь. И ждешь.
Ждешь, пока, хромая, дед дойдет до своей комнаты, где ссыпан его табак.
Это лишь много позже, когда легкие совсем станут ни к черту, он перейдет на простую "Приму".
А пока ты ждешь, когда он сделает самокрутку из заранее нарезанных газет, скурит ее до основания и усядется обратно в свой огромный, подобный трону, стул, выставив из-под стола несгибающуюся ногу.
Он смеется и говорит о медведе с обезьяной. Нет, не так. О медведе и обезьяне, что ходили в море на его корабле. Невероятно теплая картина посиделок в трюме, где медведь растягивал меха гармони, а мартышка скакала вокруг с тарелками. Матросы хохотали, менялись между собой конфетами и папиросами.
А потом медведь разорвал обезьяну. На несколько частей, вымазав морду в крови своей товарки.
У этой истории необычной дружбы не случилось доброго финала. Останки макаки проглотило море. Скорее всего туда же отправился пристреленный медведь, хотя дед, не говорит этого. Он резко проводит высыхающей рукой по седой голове и смеется, как и всегда, когда рассказывает устрашающие вещи. Подмигивает застывшей тебе.
Выпив еще одну рюмку, дед вновь курит и уходит к себе. Больше в этот вечер рассказов не будет.
Ты никогда не была помощницей матери или "папиной дочкой". Но сейчас, чувствуя под пальцами, набитый под сердцем якорь, ты понимаешь, что он случился не только от любви.
Северное море, впитанное кровью деда, передалось через поколение, сделав тебя "дедушкиной внучкой".
Как и всегда перед дедом будет стоять его личная рюмка, из которой он пьет только домашний самогон. А у тебя в тарелке будут совершенно привычные картофельное пюре и крабовый салат. Ты их терпеливо будешь жевать тоста до шестого у взрослых. Ты ждешь.
После него расслабившийся дед начнет говорить.
О море. О северном диком море, чьи воды не гладят борт корабля, они пытаются пробить, разъесть их, искорежить. Оглушить безумным ревом экипаж и сожрать каждого матроса белыми клыками пены. С каждой волной, разбивающейся об обшивку судна, из сознания одно за другим стираются воспоминания о земле. О том, что где-то еще есть и суша.
Северное море не терпит малодушных. Дед задумчиво трет наколку с кораблем: северное море не отпустит и спустя пятьдесят лет.
Посмеявшись с крестной, дед выпивает еще. Вспоминает какой-то владивостокский порт, близкий к Корее, огромный и серый. Говорит о местных собаках. Вернее о собачатине. Не каждый из его сослуживцев решился попробовать. Но уж деду можно верить, что это мясо вкусное. Да и особо не отличается от говядины.
От этого рассказа тебе бы следовало передернуть плечами и отложить подальше кусок колбасы, но ты машинально кусаешь. И ждешь.
Ждешь, пока, хромая, дед дойдет до своей комнаты, где ссыпан его табак.
Это лишь много позже, когда легкие совсем станут ни к черту, он перейдет на простую "Приму".
А пока ты ждешь, когда он сделает самокрутку из заранее нарезанных газет, скурит ее до основания и усядется обратно в свой огромный, подобный трону, стул, выставив из-под стола несгибающуюся ногу.
Он смеется и говорит о медведе с обезьяной. Нет, не так. О медведе и обезьяне, что ходили в море на его корабле. Невероятно теплая картина посиделок в трюме, где медведь растягивал меха гармони, а мартышка скакала вокруг с тарелками. Матросы хохотали, менялись между собой конфетами и папиросами.
А потом медведь разорвал обезьяну. На несколько частей, вымазав морду в крови своей товарки.
У этой истории необычной дружбы не случилось доброго финала. Останки макаки проглотило море. Скорее всего туда же отправился пристреленный медведь, хотя дед, не говорит этого. Он резко проводит высыхающей рукой по седой голове и смеется, как и всегда, когда рассказывает устрашающие вещи. Подмигивает застывшей тебе.
Выпив еще одну рюмку, дед вновь курит и уходит к себе. Больше в этот вечер рассказов не будет.
Ты никогда не была помощницей матери или "папиной дочкой". Но сейчас, чувствуя под пальцами, набитый под сердцем якорь, ты понимаешь, что он случился не только от любви.
Северное море, впитанное кровью деда, передалось через поколение, сделав тебя "дедушкиной внучкой".
суббота, 02 июля 2016
Реветь в пять утра, сидя на кафеле балкона в чужом городе, ибо в комнате тошнит от перегара? Могу, умею, практикую
пятница, 01 июля 2016
Я разрешаю тебе.
Ударь по лицу. Раздери кожу ногтями. Порви зубами мочку уха. Только левого, если можно, на правом у меня любимая сережка.
Еще я разрешаю тебе вспороть мне живот. Чтобы все вот эти метры кишок, которыми набито мое нутро, вывалились на асфальт. Или на паркет. Или на мрамор. Место экзекуции мне не важно, его ты тоже можешь выбрать сам.
Только учитывай, что его придется отмывать от литров моей крови. Темной. Мерзкой. Вкусной.
Тебе дозволено сжать мою шею в своих ладонях всеми твоими силами. И не отпускать, покуда я не перестану сипеть. Пока мой осознанный взгляд не станет стеклянист.
Проткни мои легкие ножом. Ножами. Охотничьими. Это тоже можно, не волнуйся.
Знай, что я позволяю тебе отрезать мои пальцы. Все двадцать. Все равно они тебе не нужны целыми. И уж постарайся сдержать свои рвотные позывы, после того, как размозжишь мне череп. Говорят, что мозги на вид отвратны.
Чего бы тебе еще разрешить?
Пинать мой труп? Всегда пожалуйста. Смять в руках мое сердце? Никаких проблем. Читать Набокова, глядя в мои стекленеющие глаза? Да хоть круглыми сутками! Можешь "Илиаду" наизусть цитировать. Список кораблей.
Делай ч т о у г о д н о.
Но одно, только одну единственную вещь, не смей делать. Никогда!
Не смей больше приходить в мои сны.
Ударь по лицу. Раздери кожу ногтями. Порви зубами мочку уха. Только левого, если можно, на правом у меня любимая сережка.
Еще я разрешаю тебе вспороть мне живот. Чтобы все вот эти метры кишок, которыми набито мое нутро, вывалились на асфальт. Или на паркет. Или на мрамор. Место экзекуции мне не важно, его ты тоже можешь выбрать сам.
Только учитывай, что его придется отмывать от литров моей крови. Темной. Мерзкой. Вкусной.
Тебе дозволено сжать мою шею в своих ладонях всеми твоими силами. И не отпускать, покуда я не перестану сипеть. Пока мой осознанный взгляд не станет стеклянист.
Проткни мои легкие ножом. Ножами. Охотничьими. Это тоже можно, не волнуйся.
Знай, что я позволяю тебе отрезать мои пальцы. Все двадцать. Все равно они тебе не нужны целыми. И уж постарайся сдержать свои рвотные позывы, после того, как размозжишь мне череп. Говорят, что мозги на вид отвратны.
Чего бы тебе еще разрешить?
Пинать мой труп? Всегда пожалуйста. Смять в руках мое сердце? Никаких проблем. Читать Набокова, глядя в мои стекленеющие глаза? Да хоть круглыми сутками! Можешь "Илиаду" наизусть цитировать. Список кораблей.
Делай ч т о у г о д н о.
Но одно, только одну единственную вещь, не смей делать. Никогда!
Не смей больше приходить в мои сны.
воскресенье, 19 июня 2016
Когда я погружаюсь под воду, мне начинает казаться, что я слышу голоса. Они кричат. Периодически я разбираю свое имя. Когда выныриваю, вокруг тишина. Опять погружаюсь - кричат.
Вдруг это конденсированные крики утопленников, а? Вот утонул он веке в XVII где-нибудь в Англии, задыхался при этом, пытался кричать, а вода звуки все вобрала, испарилась вместе с ними, и вот, осела в Орле. Крики смешались с другими, из Германии, Кореи, Исландии, и всю эту какофонию я и слышу.
Странно это все.
Вдруг это конденсированные крики утопленников, а? Вот утонул он веке в XVII где-нибудь в Англии, задыхался при этом, пытался кричать, а вода звуки все вобрала, испарилась вместе с ними, и вот, осела в Орле. Крики смешались с другими, из Германии, Кореи, Исландии, и всю эту какофонию я и слышу.
Странно это все.
суббота, 04 июня 2016
Еще в школьные годы Ра любил писать высокопарные сочинения о возвышенной любви, любви всепонимающей и всепрощающей. Ра писал высокие слова и верил в них. Верил, что любовь способна пережить все невзгоды, если она истинная. Что искренне любящий человек способен отпустить объект любви, если тому будет лучше с другим.
Ни-ху-я.
В те же школьные годы, а именно перед выпуском в 2012 году, Ра посмотрел "Мрачные тени". Фильм Тима Бертона, милый и прекрасный, как и все его произведения. И все, что он мог сказать о любовном конфликте в данной ленте: "Ну какая же Анжелика стерва!"
С тех времен Ра посмотрел фильм еще раза три. И каждый раз он любовался Евой Грин, наслаждался мисс Бонем-Картер и сочувствовал герою Деппа.
"Ну какая же Анжелика стерва!"
Сегодня настал четвертый раз. Ну вот захотелось Ра пересмотреть кино, и все тут. Без объяснения.
И вот, в момент разговора Барнабаса и Энжи в разгромленном кабинете, Ра на холку прилетает мешок с мукой, тяжелый и грязный. А среди этой муки было осознание: "Какой же Барнабас мудак!"
Женщина всю свою жизнь любит его, умирает от бессилия, злобы и ненависти, жаждет чувствовать его любовь, а он... Раз за разом, раз за разом, сплошные посылы и отказы! Да признайтесь уже все, кто смотрел это, вы бы не взбесились на ее месте!?
А эти его утверждения над поверженным телом: "Ты не любишь меня и никогда не любила!?" Только лишь потому что ты ее не любишь, не делай выводов, что она на это не способна! Она тебя, твою мать, двести лет помнила!
Анжелика была слишком мягка, потому и потерпела поражение, протягивая свое сердце. А нужно было бы отобрать его.
О да! Будь у Ра такая сила, он бы уничтожил его! Он бы заставил ползать в ногах, скуля и пуская слюни отчаяния! Ра раздавил бы его!
Ни-ху-я.
В те же школьные годы, а именно перед выпуском в 2012 году, Ра посмотрел "Мрачные тени". Фильм Тима Бертона, милый и прекрасный, как и все его произведения. И все, что он мог сказать о любовном конфликте в данной ленте: "Ну какая же Анжелика стерва!"
С тех времен Ра посмотрел фильм еще раза три. И каждый раз он любовался Евой Грин, наслаждался мисс Бонем-Картер и сочувствовал герою Деппа.
"Ну какая же Анжелика стерва!"
Сегодня настал четвертый раз. Ну вот захотелось Ра пересмотреть кино, и все тут. Без объяснения.
И вот, в момент разговора Барнабаса и Энжи в разгромленном кабинете, Ра на холку прилетает мешок с мукой, тяжелый и грязный. А среди этой муки было осознание: "Какой же Барнабас мудак!"
Женщина всю свою жизнь любит его, умирает от бессилия, злобы и ненависти, жаждет чувствовать его любовь, а он... Раз за разом, раз за разом, сплошные посылы и отказы! Да признайтесь уже все, кто смотрел это, вы бы не взбесились на ее месте!?
А эти его утверждения над поверженным телом: "Ты не любишь меня и никогда не любила!?" Только лишь потому что ты ее не любишь, не делай выводов, что она на это не способна! Она тебя, твою мать, двести лет помнила!
Анжелика была слишком мягка, потому и потерпела поражение, протягивая свое сердце. А нужно было бы отобрать его.
О да! Будь у Ра такая сила, он бы уничтожил его! Он бы заставил ползать в ногах, скуля и пуская слюни отчаяния! Ра раздавил бы его!
воскресенье, 29 мая 2016
Самое сильное чувство процветающее не вокруг, так во мне - ненависть. Оно живое. Тугое и липкое. Паразитическое. Сосущее силы и здравый смысл. Оно - предтеча злобе.
Подобно неизлечимой болезни, оно захватывает сердце, удар за ударом.
Ту-дух. Выжигающая жидкость его выливается на сердце.
Ту-дух. Огонь заполняет пространство под ребрами.
Ту-дух. Комком тошноты собирается оно у горла.
Ту-дух. Всей своей титановой массой ухает оно вниз живота и скручивает его.
Ту-дух. Разливается заходящейся дрожью по рукам, сжимающимся в желании удара.
Ту-дух. Тьма.
И затем все происходит заново. Ту-дух. Ту-дух. Ту-дух...
И вот уже сердце не помнит, каково жить без этой тяжести.
Подобно неизлечимой болезни, оно захватывает сердце, удар за ударом.
Ту-дух. Выжигающая жидкость его выливается на сердце.
Ту-дух. Огонь заполняет пространство под ребрами.
Ту-дух. Комком тошноты собирается оно у горла.
Ту-дух. Всей своей титановой массой ухает оно вниз живота и скручивает его.
Ту-дух. Разливается заходящейся дрожью по рукам, сжимающимся в желании удара.
Ту-дух. Тьма.
И затем все происходит заново. Ту-дух. Ту-дух. Ту-дух...
И вот уже сердце не помнит, каково жить без этой тяжести.